Введение

    Предметом нашего исследования стали три редакции романа М. А. Булгакова "Мастер и Мргарита".

В. Лакшин в статье «Михаил Булгаков: легенда и жизнь» называет этот роман «главной» книгой Булгакова. Двенадцать лет, до последних дней жизни, работал Булгаков над «Мастером и Маргаритой». «Чувствует, что конец его близок, но продолжает работу над романом».

   Круг вопросов, касающихся романа «Мастер и Маргарита», широк: роман с момента появления привлекает и исследователей, и читателей, и богословов. Условно можно выделить несколько направлений изучения романа: текстология, идеологические контексты, поэтика и интертекстуальные исследования.

   Текстологическое направление представляют такие исследователи, как М. О. Чудакова, Г. А. Лесскис, В. Лосев, И. Е. Ерыкалова, отчасти Б. В. Соколов.

Монография Г. А. Лесскис «Триптих М. Булгакова о русской революции» посвящена изучению трех произведений М. А. Булгакова: «Белая гвардия», «Записки покойника» и «Мастер и Маргарита».

В. Лосев в предисловии к опубликованной редакции «Великий канцлер» выделяет восемь редакций романа и дает краткую характеристику каждой из них.

Роман «Мастер и Маргарита» исследователи рассматривали в различных контекстах, в том числе в религиозном контексте, например, М. М. Дунаев, А. Кураев, А. Любомудров. Их позиция задана христианской идеологией.

Кураев анализирует текст с точки зрения «отступлений» от православной традиции. В исследовании ставится и решается одна главная проблема: христианский роман или антихристианский.

Среди многочисленных работ по поэтике выделим как важные для нашего исследования работы И. И. Виноградова, В. И. Немцова, А. Зеркалова, Е. А. Яблокова.  

Работа Е. А. Яблокова «Михаил Булгаков и мировая культура» по своей структуре относится к энциклопедическим изданиям. Книга состоит из «Сводных таблиц текстов М. Булгакова», «Историко-биографического справочника», «Словаря-тезауруса» и раздела «Указатели и библиографии».

Несмотря на большое количество исследователских работ, посвященных роману вообще и Воланду в частности, сравнительного анализа образа Воланда в нескольких редакциях романа не проводилось.

Актуальность работы заключается в том, что впервые производится обстоятельный анализ изменений в образе Воланда в свете динамической поэтики.  "Динамическая поэтика – это поэтика развернутая во времени."

Предмет исследования: образ Воланда. Особое внимание уделено его портрету и речи.

Цель исследования: рассмотреть образ Воланда в разных редакциях, проанализировать изменения.

Задачи:

Изучить критическую литературу о романе "Мастер и Маргарита".

Проследить историю создания романа.

Ознакомиться с текстами  редакций ("Копыто инженера", "Великий канцлер", "Мастер и Маргарита").

Проследить интертекстуалные связи с произведениями русской и европейской литературы в образе Воланда.

 

    Основная часть

   Важной составляющей сюжета является художественный образ. «В литературных произведениях неизменно присутствуют и, как правило, попадают в центр внимания читателей образы людей».  Под термином  персонаж понимается образ человека, состоящий из облика, образа мыслей и душевного мира. К такому определению  персонажа близок по смыслу термин «характер».

Существуют различные способы подачи характера: повествовательные характеристики, речевая характеристика героя, его имя, портрет и поступки.

Главные аспекты нашего исследования: портретная и речевая характеристики. Также в круг наших задач входит анализ  повествовательной стратегии в трех редакциях.

Речевая характеристика персонажа включает в себя «содержание его высказываний» и «манеру речи». Особое место речевая характеристика занимает в драматургии. В 1920-е гг. Булгаков вошел в мир литературы, прежде всего, как драматург. Предельно драматургична и булгаковская проза, где блистательно выстроены монологи и диалоги, которые играют важную роль в сюжете.

Редакция «Копыто инженера» начинается с главы «Евангелие от Воланда». В названии заявлен герой-рассказчик и его притязания на достоверность. В «Копыте инженера» Воланд является единственным автором-рассказчиком ершалаимской истории. Речь Воланда в разговоре на Патриарших снижена.

«–Трепаться, братишка, тоже нечего было» и т.д.

«Воландовской» лексикой наделены и персонажи «Евангелия от Воланда».

Язык героев здесь вульгаризирован и осовременен: «– Эй, товарищ! Ты человек большой».

Грамотным построением не отличается и речь Иешуа: «…все до ужаса перепутали, что я говорил».

«Низкий» разговорный стиль рассказчика-Воланда в этой редакции, «проступает» у всех героев. Таким образом, точка зрения на ершалаимскую историю закреплена только за Воландом, это проявляется и на стилистическом уровне.

Внешность Воланда также подается травестийно: очевидно влияние творчества Гоголя и его черта из произведения "Ночь перед Рождеством".

Иван слушает рассказ Воланда, сидя с собаками у его ног. Это – пародия на Христа и его учеников, а точнее перелицовка: антихрист и его ученики.

«Иванушка фыркнул, оглянулся и увидал, что он сидит не на скамейке, а на дорожке, поджав под себя ноги по-турецки, а рядом с ним сидят псы во главе с Бимкой и внимательно смотрят на инженера. С инженером помещается Берлиоз на скамейке».

Подобная сцена есть в повести Л. Андреева «Иуда Искариот»: в один из вечеров ученики сидят у ног своего Учителя. Однако если Андреев переносит евангельскую сцену, то Булгаков «переворачивает» ее.

Однако в этой же редакции Иешуа называют «Иисусом», «Отцом Истины», «Иисусом Назареем». Такие наименования отсылают к евангельской традиции.

Таким образом, в редакции "Копыто инженера" образ рассказчика-Воланда и речевые характеристики героев его истории резко контрастируют с евангельским подтекстом в образе Иешуа.

В «Великом канцлере» будущий роман Мастера «рассказывает» только Воланд, однако в этой редакции ершалаимская история продолжена через сон Иванушки. Речь Воланда и повествование становится стилистически нейтральным, объективированным,  речевые характеристики Иешуа и Пилата – индивидуальными и сохраняются такими в итоговой редакции.

Например, Иешуа использует литературную лексику: «спутник», «неприязненно». Его речь насыщена эпитетами и «лирическими отступлениями».

Однако портретные характеристики Воланда все еще указывают на сниженность, пародийность его образа.

Иешуа в «Великом канцлере» отчасти похож на Воланда: его правый глаз закрыт (то есть мертв), а левый смотрит с любопытством; кроме того, у Иешуа – рыжеватые волосы (как у Маргариты и Геллы). Обратное сходство находим в итоговой редакции в главе «Бал», но там уже Воланд как бы копирует Иешуа, облачаясь в  сорочку. 

К итоговой редакции Булгакову оказался недостаточен Воланд как единственный автор и интерпретатор Священной истории, ему становится важным пропустить ершалаимский сюжет через человеческое сознание. Иван Бездомный в «Великом канцлере» становится еще одним «автором-транслятором».

Придерживаясь в ершалаимском повествовании «Мастера и Маргариты» нейтрального стиля, вводя нескольких «трансляторов» и насыщая повествование историческими реалиями, Булгаков создает впечатление, что ершалаимская история и ее герои «объективно» существовали.

Речь Воланда становится к итоговой редакции стилистически нейтральной.

Воланд впервые появляется в роли иностранца.  Иностранец, чужеземец – это что – то враждебное, иное, причем Булгаков рисует нам не какого – то конкретного иностранца, а  образ иностранца вообще, без принадлежности к какой – либо стране, поэтому Иван и Берлиоз гадают: француз, немец, поляк? В нем все «не так»: и заграничный костюм, туфли в цвет костюма, и трость (набалдашник которой – голова пуделя - уже указывает нам на инфернальный статус Воланда). К тому же герой сохраняет за собой функцию провокатора: как для Берлиоза и Ивана, так и для Маргариты. С другой стороны, Воланд не может быть полноценным в роли Сатаны: он не делает зла, а помогает Мастеру и Маргарите.

Разрешает это противоречие монолог Воланда в разговоре с Левием, он раскрывает его дуализм: присутствие в человеке и в мире  добра и зла говорят о том, что выбор между ними – это проблема внутри человеческая. Здесь сам Булгаков  впервые называет Воланда Сатаной, как бы готовя нас к чему – то важному, возможно, самому важному в романе, будто бы Воланд снял все свои маски и предстал перед нами в своем обличье Сатаны. «Изломанное ослепительное солнце». Солнце – это жизнь, но в этом мире, безбожном и греховном, жизнь может быть только изломанной.

Воланд сидит спиной к Западу, а лицом на Восток. Если вспомнить, что Восток в романе ассоциируется с Богом, а Запад с Сатаной, то можно сделать вывод, что в этой сцене  Воланд готов разговаривать  с Богом или с его посланниками. «В еще более ранних космогологии запад – это сторона смерти, восток – жизни. Христианские традиции полностью сохраняют этот архетип. Распятый  бродячий философ  в своей смерти обращен лицом к востоку, в сторону жизни, и что смерть, посланная Воландом, - вовсе и не смерть, а Воскрешение – обращение в вечную жизнь».  На это указывают  и слова Воланда: «И это тебе прекрасно известно». Возможно, он имеет в виду казнь Иешуа, которую Яблоков  анализирует  таким образом: Левий, называя Бога злым, несознательно просит о смерти не Бога, а Сатану.

Воланд использует выражения «Передай, что будет сделано», «Почему вы не берете его к СЕБЕ в свет?» – это свидетельствует о том, что Воланд в данной сцене не повелевает, а исполняет чужую волю.

Нам представляется важным утверждение Немцова, который полагает, что Истина в романе Булгакова нерасторжимо связана с Добром: Иешуа – истина, Воланд  [только] знает истину, а Мастер ее угадывает.

В романе Булгакова идеал человека – истинного человека – воплощает философ Иешуа Га-Ноцри, который считает, что злых людей нет на свете, который последователен и целен в своей философии добра.  Иешуа в романе предстает именно человеком. Так его представил Воланд («рассказчиком» первой античной главы является именно Воланд в трех редакциях), из этого напрашивается вывод, что роман Мастеру был подсказан тоже Воландом.

Можно сделать вывод, что в редакциях «Копыто инженера» и «Великий канцлер» ершалаимская история задана как Евангелие от Сатаны. Точка зрения здесь закреплена исключительно за Воландом, образ которого снижет, что, соответственно, делает образ Иешуа пародийным. В итоговой редакции автор акцентирует "серьезность" и одновременно неканоничность образа Сатаны, а роман Мастера - этической проблематикой.

 

 

  Заключение

Исследование показало, что в черновых редакциях Булгаков изображает Воланда травестийно в духе инфернальных сил в раннем творчестве Н. В. Гоголя.

Проанализировав повествовательную структуру редакций "Копыто инженера" и "Великий канцлер", мы пришли к выводу, что в этих редакциях  единоличное авторство истории об Иешуа закреплено за Воландом на всех уровнях: композиционном и стилистическом – это единое обособленное текстовое пространство, имеющее заголовок «Евангелие от Сатаны».

К итоговой редакции речь Воланда становится стилистически нейтральной: из нее уходят просторечия, жаргонизмы и грамматические ошибки.

Портрет героя в редакции "Мастер и Маргарита" сохраняет аллюзии к инфернальности Воланда, однако становится "серьезнее". Карнавальность образа переносится на Коровьева, который, по мысли Е. А. Яблокова оказывается, ниже рангом, чем Воланд. (Воланд - сатана, а Коровьев - черт).

К окончательной редакции античный роман разбит на несколько частей, которые представлены читателю через ряд героев (авторов-трансляторов, по определению Е. Яблокова ) – это Воланд, Иван Бездомный и Маргарита, читающая роман Мастера.

Несмотря на трех авторов-трансляторов, роман Мастера обладает стилистической идентичностью в трех главах: точка зрения не закреплена ни за одним из героев. Остается неизменным и способ скрепления ершалаимских глав с московскими через повествовательные повторы: предыдущая глава заканчивается той фразой, которой начинается следующая. Такой прием указывает нам на целостность романа, которую «контролирует» внешний повествователь, с самого начала заявляющий о своем всезнании. «Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно».

 Таким образом, если в черновых редакциях Булгаков через сниженный образ Воланда и его абсолютное авторство истории об Иешуа создает пародию на Священную историю, то в итоговой редакции Воланд выполняет функцию инфернального героя в духе Мефистофеля, а роман Мастера - историю о силе человеческого духа.

 

 

 

    Библиография

1.    Булгаков М. А. Мастер и Маргарита / М. А. Булгаков // Собр. соч. : в 10 т. — Москва, 1999. — Т. 9 : Мастер и Маргарита. — С. 320-600

2.    Булгаков М. А. Великий канцлер / М. А. Булгаков. — Москва : Новости, 1992. — 544 с.

3.    Булгаков М. А. Копыто инженера / М. А. Булгаков. — Москва : АСТ : Астрель, 2007. — 570 с.

5.    Библия : книга священного писания Ветхого и Нового Завета / по благословлению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена. — Москва : Московская патриархия, 1993. — 1371 с.

6.    Виноградов И. И. По живому следу: искания русской классики / И. И. Виноградов. — Москва : Советский писатель, 1987. — 390 с.

7.    Дунаев М. М. «Истина в том, что болит голова» / М. М. Дунаев // Златоуст. 1991. — № 1. — С. 310-316.

8.    Ерыкалова И. Е. Фантастика Булгакова: Творческая история. Текстология. Литературный контекст / И. Е. Ерыкалова. — Санкт-Петербург : Изд-во СПбГУП, 2007. — 284 с. — (Новое в гуманитарных науках; Вып. 24)

9.    Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова / А. Зеркалов. — Москва : Текст, 2003. — 189 с.

10.  Кураев А. «Мастер и Маргарита»: за  Христа или против / А. Кураев. — Москва; Клин : Изд-во Братства Святителя Тихона,1995. — 324 с.

12.  Лакшин В. Я. Комментарии к роману  М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» / В. Я. Лакшин // Мастер и Маргарита / М. А. Булгаков. — Москва, 2007. — С. 312-323.

13.  Лосев В. Рукописи не горят / авт. вступ. ст. В. Лосев // М. А. Булгаков Великий канцлер / М. А. Булгаков. — Москва : Новости, 1992. —  С.3-23.

14.  Любомудров А. М. Душевнополезна ли «главная книга» Булгакова? / А. Любомудров // Православная Москва. — 1996. — №  13. — С. 12-17.

15.  Немцев В. И. Михаил Булгаков: становление романиста / В. И. Немцев. — Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1991. — 163 с.

16.  Соколов Б. В. М. Булгаков Мастер и Маргарита. Очерки творческой истории / Б. В. Соколов. — Москва : Наука, 1991. — 176 с.

17.  Соколов Б. В. Энциклопедия Булгаковская / Б. В. Соколов, Москва : Локид-миф, 2000. — 592 с.

18.  Хализев В. Е. Теория литературы : учебное второе издание / В. Е. Хализев. — Москва : Высшая школа, 2000. — 398 с.

19.  Чудакова М. О. Творческая судьба романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» / М. О. Чудакова // Вопросы литературы. — 1976. — № 1. — С. 218-254.

20.  Яблоков Е. А. Михаил Булгаков и мировая культура : Справочник-тезаурус. — Санкт-Петербург : Дмитрий Буланин, 2011. — 640 с.

21.  Яблоков Е. А. Художественный мир Михаила Булгакова / Е. А. Яблоков. — Москва : Языки Славянской культуры, 2001. — 424 с.